Залог арестованного имущества
29 декабря 2016
В определениях Верховного Суда РФ N 305-КГ16-5744,305-КГ16-7183, 305-КГ16-8764 изложены процессуальные вопросы, касающиеся взаимодействия третейского и арбитражного судов. В числе прочих ВС РФ делает вывод, что можно давать в залог имущество, уже находящееся под арестом, если в постановлении об аресте отсутствует указание судебного пристава-исполнителя об ограничении прав владения и пользования.
Общее резюме, которое приведено в декабрьском обзоре ВС РФ — арбитражный суд не может отменить решение третейского суда с отказом в признании ничтожным соглашения о залоге недвижимой вещи, лишь по тому основанию, что в момент заключения соглашения должник не мог распоряжаться данным имуществом, так как на него был наложен арест. Эти обстоятельства также не могут служить основанием для признания недействительной третейской оговорки, поскольку она носит автономный характер.
Между банком и фондом заключено соглашение, в соответствии с которым фонд предоставляет недвижимое имущество с целью погашения обязательств общества перед банком по кредитному договору (далее — соглашение). В соглашении содержалось условие о том, что любой спор, разногласие или претензия, вытекающие из или в связи с договором либо его нарушением, прекращением или недействительностью, а также незаключенностью, подлежат разрешению в определенном третейском суде.
Фонд обратился в третейский суд с иском к банку о признании соглашения ничтожной сделкой, ссылаясь на то, что на момент его заключения фонд не обладал полномочиями по передаче права собственности на данное имущество, так как судом на него был наложен арест. Решением третейского суда в удовлетворении исковых требований отказано.
Фонд обратился в арбитражный суд с заявлением об отмене решения третейского суда, поскольку оно нарушает основополагающие принципы российского права, а именно принцип запрета распоряжения
имуществом, распоряжение которым запрещено.
Определением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением арбитражного суда округа, требование фонда удовлетворено.
Суды согласились с доводом фонда о ничтожности соглашения, поскольку оно было заключено в период действия обеспечительных мер.
Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила определение суда первой инстанции и постановление арбитражного суда
округа и отказала в удовлетворении требования фонда по следующим основаниям.
По смыслу чч. 3 и 4 ст. 80 Федерального закона от 2 октября 2007 г. N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве", при наложении ареста на
имущество должник лишается права распоряжения арестованным имуществом, если отсутствует указание судебного пристава-исполнителя в постановлении о наложении ареста об ограничении прав владения и пользования.
Исходя из этого, ВС РФ счёл, что заключение соглашения о том, что должник обязуется передать право собственности на недвижимое имущество с целью погашения обязательств по кредитному договору, является правомерным. Незаконными могут быть признаны только действия по передаче в собственность другого лица имущества, распоряжаться которым запрещено в силу наложенных обеспечительных мер. nek2000.ru
Кроме того, ошибочным является вывод судов о ничтожности третейской оговорки. Третейское соглашение — это соглашение, устанавливающее взаимные права и обязанности сторон по вопросам способа, формы и процедуры разрешения возможного спора, а не соглашение, определяющее взаимные гражданские права и обязанности сторон, хотя и заключенное в форме гражданско-правового договора. В силу указанной природы третейское соглашение носит автономный от основного договора характер (п. 1 ст. 17 Федерального закона от 24 июля 2002 г. N 102-ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации").
Следовательно, признание договора недействительным в том случае, когда имеются такие основания, не влечет автоматического признания третейской оговорки недействительной. Действительность третейской оговорки не зависит от действительности основного договора.
Основания недействительности третейской оговорки в большинстве случаев носят самостоятельный характер и оцениваются судом самостоятельно (например, пороки воли при заключении третейского соглашения или нарушение арбитрабельности споров), и только в определенных случаях могут совпадать с основаниями недействительности договора в целом (в частности, при выявлении фальсификации).
Между банком и фондом заключено соглашение, в соответствии с которым фонд предоставляет недвижимое имущество с целью погашения обязательств общества перед банком по кредитному договору (далее — соглашение). В соглашении содержалось условие о том, что любой спор, разногласие или претензия, вытекающие из или в связи с договором либо его нарушением, прекращением или недействительностью, а также незаключенностью, подлежат разрешению в определенном третейском суде.
Фонд обратился в третейский суд с иском к банку о признании соглашения ничтожной сделкой, ссылаясь на то, что на момент его заключения фонд не обладал полномочиями по передаче права собственности на данное имущество, так как судом на него был наложен арест. Решением третейского суда в удовлетворении исковых требований отказано.
Фонд обратился в арбитражный суд с заявлением об отмене решения третейского суда, поскольку оно нарушает основополагающие принципы российского права, а именно принцип запрета распоряжения
имуществом, распоряжение которым запрещено.
Определением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением арбитражного суда округа, требование фонда удовлетворено.
Суды согласились с доводом фонда о ничтожности соглашения, поскольку оно было заключено в период действия обеспечительных мер.
Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила определение суда первой инстанции и постановление арбитражного суда
округа и отказала в удовлетворении требования фонда по следующим основаниям.
По смыслу чч. 3 и 4 ст. 80 Федерального закона от 2 октября 2007 г. N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве", при наложении ареста на
имущество должник лишается права распоряжения арестованным имуществом, если отсутствует указание судебного пристава-исполнителя в постановлении о наложении ареста об ограничении прав владения и пользования.
Исходя из этого, ВС РФ счёл, что заключение соглашения о том, что должник обязуется передать право собственности на недвижимое имущество с целью погашения обязательств по кредитному договору, является правомерным. Незаконными могут быть признаны только действия по передаче в собственность другого лица имущества, распоряжаться которым запрещено в силу наложенных обеспечительных мер. nek2000.ru
Кроме того, ошибочным является вывод судов о ничтожности третейской оговорки. Третейское соглашение — это соглашение, устанавливающее взаимные права и обязанности сторон по вопросам способа, формы и процедуры разрешения возможного спора, а не соглашение, определяющее взаимные гражданские права и обязанности сторон, хотя и заключенное в форме гражданско-правового договора. В силу указанной природы третейское соглашение носит автономный от основного договора характер (п. 1 ст. 17 Федерального закона от 24 июля 2002 г. N 102-ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации").
Следовательно, признание договора недействительным в том случае, когда имеются такие основания, не влечет автоматического признания третейской оговорки недействительной. Действительность третейской оговорки не зависит от действительности основного договора.
Основания недействительности третейской оговорки в большинстве случаев носят самостоятельный характер и оцениваются судом самостоятельно (например, пороки воли при заключении третейского соглашения или нарушение арбитрабельности споров), и только в определенных случаях могут совпадать с основаниями недействительности договора в целом (в частности, при выявлении фальсификации).