Юридический Центр Глосса

Такой вывод следует из определения Верховного Суда Российской Федерации по делу № 41-В11-4 от 19.07.2011.

Кипрская компания, покупатель российского ООО "БеЛиС" (далее – общество), обратилась в суд с иском к российским гражданам о взыскании убытков в размере налоговой задолженности общества.

Основанием для выдвижения требований к россиянам стал договор купли-продажи компании, по которому продавец (офшорная компания, зарегистрированная в Белизе), освобождал кипрского покупателя от ответственности за возмещение всех задолженностей и требований любых лиц, возникших в связи с деятельностью общества до совершения сделки. К договору прилагался акт поручительства и возмещения убытков от двоих российских граждан.

После приобретения истцом 100% долей участия в ООО "БеЛиС" налоговая служба провела проверку общества, по результатам которой в марте 2008 г. было принято решение о начислении налогов, пеней и штрафов. Общество уплатило требуемую сумму.

Кипрский покупатель обратился с иском в российский суд общей юрисдикции в июне 2010 г. К этому моменту обязательства продавца по возмещению ущерба исполнены не были, и покупатель потребовал взыскать сумму с поручителей – физических лиц.

Решением суда первой инстанции требования кипрской компании были удовлетворены,  судебная коллегия вышестоящего суда оставила решение без изменения. Ответчики – российские граждане – направили надзорную жалобу в Верховный Суд Российской Федерации.

В договоре указывалось, что он регулируется и подлежит толкованию в соответствии с нормами англосаксонского права. Ст. 1191 ГК РФ определяет, что при применении иностранного права суд устанавливает содержание его норм в соответствии с их официальным толкованием, практикой применения и доктриной в соответствующем иностранном государстве. В целях установления содержания норм иностранного права суд может обратиться в установленном порядке за содействием и разъяснением в Минюст РФ и иные компетентные органы либо привлечь экспертов.

Согласно заключению эксперта, приглашенного Верховным Судом РФ, английские суды рассматривают договоры поручительства в качестве договоров обеспечения исполнения обязательств, по которому обеспечивающее лицо соглашается отвечать по уже существующим или возникающим в будущем обязательствам другого лица (должника) перед третьим лицом (кредитором). Поручитель отвечает перед кредитором в том же объеме, что и должник. В английском праве основным средством защиты прав приобретателя акций и долей в случае нарушения продавцом гарантий, содержащихся в договоре о приобретении акций или долей, является требование о возмещении ущерба (убытков). Компенсация за ущерб, понесенный покупателем при нарушении продавцом своих гарантий, должна быть такова, насколько это возможно с финансовой точки зрения, чтобы покупатель был поставлен в такое положение, как если бы договор был исполнен надлежащим образом.

В надзорной жалобе поручителя приводился довод о том, что данное дело рассмотрено судом общей юрисдикции с нарушением правил подведомственности, поскольку данный спор является экономическим, в связи с чем подлежит рассмотрению в арбитражном суде. Верховный Суд РФ признал этот довод несостоятельным, сочтя, что из ч. 2 ст. 27 АПК РФ следует, что рассмотрение дел в арбитраже с участием граждан, не имеющих статуса индивидуального предпринимателя, возможно лишь в случаях, прямо предусмотренных АПК РФ и федеральными законами. Однако ни ст. 33 АПК РФ, ни иным законом не закреплена такая возможность. Споры о взыскании денежных средств с физических лиц в силу ст. 22 ГПК РФ разрешаются судами общей юрисдикции.
Аналогичный подход ВС РФ применил к доводу надзорной жалобы о том, что данный спор в соответствии с арбитражной оговоркой должен был решаться Международным Коммерческим Арбитражным Судом при ТПП РФ. ВС РФ отметил, что регламентом самого МКАС при ТПП РФ предусмотрено, что споры с участием физических лиц, не являющихся индивидуальными предпринимателями, МКАС при ТПП РФ рассматривать не может.

Еще один довод надзорной жалобы состоял в том, что суды допустили нарушение закона, не применив норму ст. 367 ГК РФ о прекращении поручительства во взаимосвязи с положениями ст. 419 ГК РФ о прекращении обязательства ликвидацией юридического лица.

ВС РФ отвел этот довод, указав, что договор регулируется англосаксонским правом. В экспертном заключении было сказано, что англосаксонское право указывает на приоритет прямо выраженных условий договора. Поэтому, несмотря на то, что договор противоречит положениям ГК РФ, суд правомерно не применил к данным правоотношениям вышеназванные нормы ГК РФ, а руководствовался условиями договора.

Верховный Суд РФ решил спор в пользу истца и присудил взыскать с россиян долги оффшорной компании.